О палачах семейного счастья, о разбитых судьбах, о безнаказанности ювеналов и еще много о чем…

Внимание! Опасность! Haninge Kommun! Палачи при исполнении!

Никогда не думала, что когда-либо окажусь в такой ситуации, когда не смогу защитить своих собственных детей. Я ведь ни на секунду не задумываясь, за них жизнь отдам! Любого мерзавца, который не дай Бог, посмеет их обидеть, в клочья разорву!  Но все же это случилось… Скандинавские подонки-ювеналы поставили меня в такую ситуацию, когда я не смогла уберечь и защитить своего ребенка. Его украли. И случилось это не где-то за задворках цивилизации, а в вполне цивилизованной европейской стране Швеции. Скоро уже месяц с момента, как социальные службы Коммуны Ханинге украли моего грудного сына. Но мне кажется, что уже прошла целая вечность…

Ювенальной юстиции в Швеции будет посвящен мой отдельный, большой материал. Сейчас я хотела бы остановиться на отдельных личностях – благодаря которым эта система существует. И, судя по статистике, процветает! Ведь не было бы этих людишек, не было бы и самой системы…

Кстати, происходит все это также и с молчаливого согласия местного общества. И с молчаливого согласия местной прессы.

Но если звезды зажигаются, значит, это кому-нибудь нужно…

Отбирание детей, тем более грудных, -- очень выгодный и дико прибыльный бизнес для местных социальных работников. За каждого изъятого ребенка ювеналы получают премиальные от государства. За каждого усыновленного – еще больше. Юриспруденция отдыхает. Коррупция процветает!

Итак, куда, собственно, изначально тянутся все ниточки? Есть в Коммуне Ханинге один подонок, который мнит себя очень большим социальным начальником и большим политическим деятелем. Имя его -- Свен Густафссон (Sven Gustafsson. Хотя достаточно с него и Свина, так легче выговаривать. И более правильно). Гуглю личную информацию. Женат. Двое детей. Член правящей партии модераторов…Мда…

Интересно, дети свои или тоже украл?

И вот еще интересуюсь. Как он сейчас спит по ночам? Все хорошо? Кошмарные сновидения не беспокоят? А аппетит как? Не похудел там, нет? Ну и хорошо. Значит, опытный уже мерзавец. И понятие совесть ему незнакомо.

Внимание! Опасность! Свен Густафссон! За улыбкой этого мерзавца кроются большие коварство и подлость. Возможно, именно в эту минуту он выносит очередное противозаконное решение, чтобы забрать вашего любимого ребенка! Никогда не открывайте ему двери – ни в свою квартиру, ни в свою жизнь

Итак, этот «деятель» 5 февраля одним росчерком пера перечеркнул всю мою жизнь. И жизнь моих детей. Этот подонок, никогда даже в глаза меня не видавший, вынес единоличное решение об изъятии у меня моего маленького сына. И это несмотря на то, что 4 февраля вечером ко мне (как выяснилось, по ложному доносу моего супруга Gökay Bezgin, который, собственно, и мой временный адрес «спалил», я ему сама по своей наивности и дурости показала) приезжает дежурная социальная служба и делает официальное заключение о том, что «временные жилищные условия не очень хороши, но нет никаких оснований для того, чтобы изымать у Ольги детей. Она полностью справляется со своими родительскими обязанностями». Тем более я проинформировала их, что я уже сняла новую благоустроенную квартиру, у меня есть на нее контракт – но, возможно, переезжать туда и не придется, поскольку мы наладили отношения с супругом и он приглашает нас перебраться к себе. В качестве подтверждения показала СМС-сообщения от своего мужа. Все вопросы ко мне отпали. Что и было отражено, еще раз подчеркну, в их официальном рапорте. Но 5 февраля неугомонный Свин все-таки не сдерживается и выносит вердикт моей семье. По сути, приговаривает всех нас к смертной казни. Обвиняет даже в проституции (ну там уже муж подгадил, выслужился перед коллегами. Он ведь по-прежнему официальный сотрудник социальной службы). Вы спросите, почему такая активность соцслужбы? Во-первых,  голову даю на отсечение, Адема ужо пообещали новой семье и наверняка взяли за это аванс (если я такая плохая мама, то почему у меня не забрали сразу обоих детей? Ведь я плохая, хреновая мама!) Во-вторых, у этого мерзавца личные счеты со мной. 17 января он выбрасывает меня и детей из социальной квартиры Руссевик, прямо на улицу, посреди зимы… Я пишу ему об этой в его предвыборный блог.  Ну а дальше… Короче, понеслось…

Огромную роль в этом позорном процессе сыграла его подельница, социальный секретарь Мари Самуэльссон (Marie Samuelsson). Когда в мои руки попали документы об изъятии Адема – у меня волосы дыбом встали! Самуэльссон или с большого перепоя, или с большого перепуга настрочила такую дичь…  на большой тюремный срок ей будет достаточно. Она даже умудрилась меня обвинить в том, что «в течение семейной жизни я встречалась с 8-10 мужчинами». А также, что «муж видел ее в воскресенье в городе, когда она вместо детского питания покупала алкоголь». Что сразу же вызвало грустную улыбку у моего адвоката Ханса Бредберга: «Ольга, скажи, а как такое возможно – ведь во всей Швеции магазины, продающие алкоголь, по воскресеньям закрыты!..» Мразь Самуэльссон настолько поддалась своему безнаказанному вдохновению, что фантазию остановить было уже невозможно. Здесь только медицина может помочь. Или какая-нибудь другая артиллерия. После первой и единственной встречи с сыном (13 февраля в Коммуне, под надзором Самуэльссон), это существо пишет в своем «отчете»: «Адем маму при встрече не узнал и расставание с ней перенес хорошо». А то, что ребенка привели без зимней обуви, в летних чешках, что он был дико голоден и сразу сходу высосал целую бутылочку смеси, которую я с собой принесла… О том, что Адем обнимал меня, дергал за сережки, смеялся, радовался моему присутствию -- об этом мразь Самуэльссон в своем отчете конечно же умолчала.

Это мой сын Адасик. Сегодня ему исполнилось 8 месяцев. Его украло шведское государство

Через неделю эта деятельница (не поворачивается язык назвать ее человеком.  До сих пор помню, как она радовалась при захвате Адема 5 февраля, как бежала за мной и размахивала «корочкой», как с пеной у рта, надрываясь от экстаза, вызывала полицию и хлопала в ладоши, как ребенок, когда полиция ворвалась в помещение, заломала мне руки и вырвала кричащего ребенка) высылает мне СМС, мол, приходи завтра на встречу с сыном в Коммуну. Хотя до этого тишина… О сыне никакой информации. Телефон не снимает, на СМС не отвечает. Когда я прихожу в Коммуну в течение всех этих дней – она ко мне не выходит. Жив ли сын, здоров?.. Где он, как он?.. Ну зачем же об этом знать родной маме! Подумаешь, какая мелочь! Да, я отвлеклась от хронологии. Итак. Я отпрашиваю из школы Миру, старшую дочь. Покупаем Адему всякие вкусности, памперсы, подарки. Едем счастливые, радостные в Коммуну. За 15 минут до запланированной встречи мне приходит новое СМС-сообщение от Сукальссон «Встреча отменена. Гекай сказал, что ты заставляешь переживать его невыносимые муки и страдания, ты ему угрожаешь, поэтому Адем может быть подвергнут насилию и риску и встречи не будет». 

Приезжаю в Коммуну, требую объяснений от Сукальссон. Она несет какую-то чушь, мелкие глазки мерзко бегают из стороны в сторону. Вижу, что уже начинает закипать Мира. Я сама чуть сдерживаюсь. С трудом взяв себя в руки, дипломатично уточняю – на каком основании Самуэльссон саботировала мою долгожданную встречу с сыном. Ответа я так и не получила. Соцработница пулей выбежала из здания Коммуны на улицу. Ах, да, приближалось уже время ланча… Ну о чем вы говорите, какие права мамы и ребенка – надо же срочно брюхо набить гамбургерами, а то незаконное отбирание беззащитных детей у беззащитных женщин забирает много сил и калорий… Нас же таких много, пострадавших и убитых горем мам – а Самуэльссон одна. Или не одна?..

Да нет. Есть еще подельничек Густафссон. Это ничтожество после общественного резонанса наложило в штаны и отозвало свой иск. За недоказанностью. То есть, все ложные обвинения и претензии, на основании которых они украли моего ребенка, развалились, как карточный домик…

Итак, Густафссон «вовремя сориентировался». Когда понял, что запахло жаренным, гибко переложил всю ситуацию на «разборки между партнерами». Мол, а мы, Свинссон и Сукальссон, тут не при чем! Просто украли вашего ребенка, насрали вам в душу, сломали вашу жизнь и теперь – «хэй ду!» Я не я и хата не моя. Звонит Бредберг: «Ольга, это победа! Ты же понимаешь, что это значит?!» «Нет, не понимаю… Уже вообще ничего не понимаю…» «Так ведь социальщики клялись-божились, что никогда свой иск не заберут по ребенку. Что будут проводить дополнительное социальное расследование, как того потребовал суд. И вдруг в одночасье…Теперь у вас с отцом ребенка абсолютно равные права на сына!»

Блин… Так что мне делать сейчас? Радоваться, плакать, идти кому-то публично бить морды? Или не бить? И что все это означает на практике? И вообще означает ли что-либо? Сына-то все равно со мной нет!!! И как только меня выкинут из страны, уйдет он под крылышко социальной службы снова. Малыша я не вижу с 13-го февраля. Сукальссон неделю назад ответила, что Адем у родителей мужа. Потом сообщила, что он у папы. Хорошо, ну а дальше-то что?

Я не буду вдаваться в подробности  наших взаимоотношений с мужем, отцом Адема. Я любила этого человека когда-то, он меня тоже. Но отношения были очень неровными. Бил меня во время беременности. Я много раз уходила. Несколько раз уезжала в Беларусь. Первой подала на развод. Да, он непорядочный человек. И, судя по всему, с серьезными психическими отклонениями. И моральными тоже. Упрекал куском хлеба нас с дочерью. Воровал пособие на сына, которые ему до 18 лет выплачивает Försakrinskassan. Просто клал на свой счет, даже когда Адем с ним не жил. Он не выделил ни одной кроны на алименты. Не хотел ребенка и пытался избавиться от него с самого момента зачатия. Заставлял делать аборт даже на поздних сроках беременности. Когда я отказалась -- отобрал ключи и выгнял из дома. И не раз. Постоянные измены с девахами из ночных клубов (где он работал по выходным), которых он даже приводил домой тоже не способствовали укреплению семейных отношений. Свободные нравы в свободной стране… Это если коротко…   

При малейшей моей попытке высказать свое мнение, на меня натравливалась полиция. В том числе миграционная.

Да хрен с ним. Дело тут даже ни в нем. Каким бы он ни был – сына забрали именно социальные службы и именно они инициировали судебный иск. И именно к ним, под их опеку решением административного суда от 14 февраля перешел мой сын. Именно они вынесли решение об изъятии, именно они ломились ко мне в квартиру, именно они саботировали мои встречи с сыном.

Итак, 21 февраля приезжаю в нашу совместную квартиру на Ханден. Звоню в двери. Мне никто не открывает. Через 10 минут приезжает полиция. Меня уводят из подъезда и угрозами вынуждают покинуть район. Интересуюсь:

-- На каком основании? Это моя квартира. Я по-прежнему в браке с этим человеком. И в соответствии со шведским Кодексом о браке и семье имею право не только зайти в эту квартиру, но и жить там. И уж тем более увидеть своего ребенка! Никто не имеет права его от меня прятать. И никто не имеет права препятствовать моему вхождению в мою квартиру. И вы, как полиция, обязаны мне в этом помочь!

Полиция так и не поняла, что я от них хочу… Меня оттуда увели.

Круговая порука. Те же подельники. У супруга ведь лицензия от полиции на осуществление охранной деятельности. Там все друзья и знакомые. Поэтому и выходил всегда сухим из воды, из любых переделок. Помимо прочего, имела неосторожность когда-то «поцапаться» с ханденовскими стражами порядка – когда написала жалобу на криминального инспектора Karin Åkerström в прокуратуру Södertörns и районный суд. И как вы думаете, как эта история закончилась? Правильно! На мою жалобу так никто и не ответил. Прокурор вообще замолчал, как мыла съевши. А Åkerström стала мне мстить. (О работе шведской полиции и о Karin Åkerström – в новой, отдельной статье).

…Так продолжалось и в последующие дни. Поражала скорость, с которой полиция появлялась возле дверей квартиры. К Брейвику ехали полтора часа, а вот к убитой горем матери – за 10 минут! Шведская полиция мне начинает все больше и больше нравиться! Имею диктофонную запись на руках -- диалог с полицией. Номер патрульной машины 373250). Офицер открыто признается, что в конце ноября 2012г. в анализах папы Адема полицией были обнаружены «запрещенные вещества». Имеются записи и о том, как полиция пытается меня нейтрализовать из предполагаемого места дислокации ребенка. «Еще раз сюда вернешься, отвезем в участок, будешь там сидеть!» Говорю – да, я вернусь! И буду стоять здесь 24 часа в сутки, пока не зайду в СВОЮ квартиру и не увижу СВОЕГО ребенка. 

После этих слов меня резко начинают обыскивать, причем даже карманы и капюшон в байке – хотя по закону делать это имеет право только женщина-полицейский. «Мы ищем нож -- не краснея сообщает полицейский. – У вас есть нож?» «Да нет, -- говорю. Нож забыла сегодня, взяла только «калаш» и две гранаты». Мою шутку почему-то не поняли. Высыпают содержимое сумки на землю. Светят фонариками. Оттуда вываливаются бутылочки, комплект слюнявчиков, молочная смесь, баночки с фруктовым пюре, погремушки. Мира начинает плакать. Нас просто увозят на полицейской машине куда-то в поле и выбрасывают, как бездомных собак. Это в воспитательных целях – «чтобы русские Наташи знали свое место».

Тем временем получаю СМС-сообщение от отца Адема: «Ну, что еб*нная русская свинья! Получила! ХАХАХАХА! А 28 февраля, когда у тебя закончится виза, я позвоню в Миграционную полицию и тебя отсюда выкинут! Пошли вон, грязные русские свиньи!»

Сообщаю об этих СМС в полицию. В том числе показываю сообщения, где бывший однофамилец обвиняет меня в проституции, педофилии, наркомании. Нехотя составили рапорт. Реакции ноль. Лишь бы отцепилась от них.

Захожу на сайт местной барахолки (типа нашего «Из рук в руки»). Глазам своим не верю! На продажу выставлены все вещи сына!!! В том числе коляска, кроватка, пеленальный столик, качели, автокресло, бебиситтер… В графе «продавец» имя и фамилия мужа, его номер телефона. Так где же мой ребенок сейчас? Почему он распродает его вещи?.. Я не хочу и не могу думать о самом плохом сейчас!..

(На фото: любящий папа распродает вещи любимого сына. Скриншот с сайта местной «барахолки»)

Прихожу в Коммуну. Свинссон, блин, тьфу ты, Густафссон (хотя какая нафиг разница!) продолжает от меня прятаться. На рецепции говорят, что его нет на месте. Я звоню на его рабочий, стационарный номер – и слышу знакомое подлое шипение «Алё! Свен Густафссон!» Это уже даже и не смешно. Я включаю запись. Похититель детей признается, что никакие бумаги обо мне никогда не читал, никакого социального исследования не проводил. Просто подписал то, что ему подсунула социальная секретутка Самуэльссон. Вот и все. И говорил об этом так спокойно, как будто речь шла об изъятии котенка или какого-то драного лаптя. 

Напоследок великий шведский политик и гуманист добавляет: «Да вообще, а что вас так удивляет. Я таких решений уйму принимаю постоянно!..» ("Ну, подумаешь, ну царь, ну Иван Грозный, ну и что тут такого?..") 
Снова максимально дипломатично уточняю: «Какое право вы имели принимать решение на основании того, что у меня нет вида на жительство и у меня заканчивается виза и на основании ложного доноса постороннего человека. Почему не позвонили мне даже, не вызвали на беседу???» Подонок лишь подло молчал… Мда… После долгих отпираний Густафссон согласился встретиться со мной лично на следующей неделе. Интересно, сможет ли он посмотреть мне в глаза?.. И еще интересная деталь. Вечером открываю блог Густафссона, в который я постоянно строчу свои «пасквили». И что же я там вижу? «Блог удален. К сожалению, блог по адресу sven-gustafsson.blogspot.com удален. Этот адрес недоступен для новых блогов».

А вот это уже интересно. Нервишки у кого-то пошаливать стали?.. Преступники заметают следы!

28 февраля у меня истек срок шенгенвизы. Адвокат еще на прошлой неделе подал заявление на продление моего пребывания в связи с судебными процессами (по разводу и опеке). Говорит, что по закону они обязаны дать мне ВНЖ на 6 месяцев сейчас. Но я в это не верю! Ни один нормальный человек не верит в Миграционное управление Швеции. Что же получается сейчас? Фактически я нелегал. Если какая-то проверка документов, то виза у меня просрочена. Очень вероятен сценарий, что просто заломают руки, в депортационную тюрьму, а оттуда в самолет под конвоем. И «хэй ду, Швеция! Хэллоу, Беларусь!»

Я бы и рада была вот этому «Хэллоу, Беларусь!» Если бы вместе со мной был мой сын…

Адем, прости, сынок, что не смогла тебя защитить! Ты знаешь, я закрывала тебя спиной до последнего! Когда вырастешь и, уверена, станешь министром юстиции или социального развития Швеции – поблагодари, пожалуйста, всех подонков поименно. За свое счастливое детство. За сломанную жизнь. За то, что они уничтожали и гноили твою маму и сестру. За то, что в 7-месячном возрасте оторвали тебя от самого любящего и родного человека, лишили тебя возможности произносить слово «мама». Поблагодари их, сынок, от всей души. И шведское государство тоже. Ну и отдельная благодарность и большой от меня привет – Свену Густафссону и Мари Самуэльссон.

2 марта 2013г.

Ольга Класковская

Стокгольм